Он всё-таки тут будет. Пост про выпадание из времени.
Когда переводят часы и внезапно темнеет на час раньше, переход ощущается не сразу. Просто рассинхрон. Старые запахи, и кажется, что вот-вот - и ты всё-таки пойдёшь домой, и три окна на седьмом этаже будут гореть, и по дороге к дому ты проходишь две парковки, детскую площадку, идёшь по разбитой асфальтовой дорожке, и морозный воздух так знакомо пахнет детством...
Запах.
Догоняет через пространство и время. Через океан и двадцать лет. И опрокидывает: раньше, ещё раньше, через дорожку из снов - обратно, "те всесильные теченья, те всемирные потоки, что диктуют направленья и указывают сроки, управляя каждым шагом, повели меня, погнали, фантастическим зигзагом по неведомой спирали".
Крутит от боли, и за музыку - за каждую ноту скрипки, за гитару и за совокупность старых песен - цепляешься, как утопающий за соломинку, потому что это - единственное, что вообще позволяет рвано, кое-как, дышать. Больно. И почти вспоминаешь, как дышит мир. Это я расту, медленно дроблю корнями камни, я истончаюсь сизым в тёмно-синем небе, я холодно и спокойно поблёскиваю с небосклона. "Бог - это я". И я тоже. Всё взаимосвязано, если уцепиться - ты становишься всем, через тебя идут люди, через тебя течёт напряжение, ты звенишь, передавая сигналы, отблёскиваешь красными посадочными огнями, с рёвом летишь по мостам, срываешься с гор...
Везде, где в мире не хватает любви - прорастаешь. Криво сшиваешь заново пораздёрганные пучки ниток. Неровные швы, заплатки. Заплатка на мире.
Крутит и кольцует, кольцует и крутит - и когда приходишь домой, электричество осталось в поза-будущем веке, дома только свечи, через несколько дней - вьюга, накладывается, дрожащие огоньки на концах изогнутых за давностью лет восковых столбиков перекликаются, робко, бледно, стойко держат оборону против темноты и пляшут в зеркале.
Последний месяц осени. Скоро отпустит.